29c42f24     

Романовский Владимир - Петербургская Баллада



Владимир Романовский
Петербургская баллада
рассказ в стихах
1.
Перо ржавело по причине
Бездействия. Тянулась нить
В тугую сеть сюжетных линий
И русской девушке Сабине
Мне захотелось посвятить
Всем серенадам серенаду,
Всем дефирамбам дефирамб.
Я для эпической баллады
Избрал четырехстопный ямб.
В век власти канцелярских крыс
Поэту свойственен каприз.
Был год поездок заграничных
И анекдотов неприличных.
Был год не добрый и не злой.
Играя в жизнь сама с собой
И в дочки-матери с народом,
Держава задрожала вдруг
И ощетинилась походом
Восточных мальчиков на юг.
Ни москвичи, ни свердловчане
На юг не ездили сперва,
Но атрибутами Афгани
Пестрела нищая Москва,
И выход питерцев в берете
Провинциалов удивлял
Тем, что, казалось, каждый третий
Кабул налетом штурмовал.
А в это время на Фонтанке,
Где в детстве я бывал и сам,
Где обладателя шарманки
Дразнили дети добрых мам,
А на деревьях мерзли почки, -
Росла напротив ателье
Очаровательная дочка
В очаровательной семье.
Отец-биолог грешным делом
Любил англо-саксонский стиль
В одежде. Важным был и смелым,
Умел водить автомобиль,
Но на работу и в горком
Предпочитал ходить пешком.
Мать в юности утехи плоти
Любила выше всяких сил.
Чудак из ателье напротив
По старой памяти ей шил
То платье, то костюм, то блузку,
Листал журналы мод французских,
Знал модельеров имена.
Дама замужняя, она
Благоволила к самоучке.
Бывал за три дня до получки
Любовник бывший на мели, -
Подружка выручала разом, -
Но дело знал. Мог так ушить,
Что трудно было отличить
Неискушенным русским глазом
Садовую [i] от Риволи. [ii]
Карьера мужа шла отлично,
И из поездок заграничных
Любил жене он привезти
То плащ, то платье от Тати.[iii]
Но, кроме брошек и колье,
Ничто не нравилось Надежде,
И одевал ее, как прежде,
Кустарь-портной из ателье.
То Мопассана [iv], то Расина [v]
Листала в подлиннике мать,
И странным именем Сабина
Решила отпрыска назвать.
Отец позлился и остыл.
Что спорить с бабами, решил.
Мне тесновато в ямбе этом.
Мешает Пушкин. Поделом.
Коль называешься поэтом,
Изволь уметь. Что ж. Перейдем
К любовной жизни героини.
Ей двадцать лет. Она на мать
Похожа. Золотая прядь
Лоб древнегреческой богини
Украсила. Глаза чисты,
Голубизна - рассвет на юге.
Величественны и просты
Черты лица. Груди упруги.
А поступь - лебедя полет.
Что ни надень - ей все идет.
В семнадцать, в университете
На иностранном факультете,
Где каждый забавляться рад,
Ей приглянулся гадкий мальчик,
Да не понравилось. Скандальчик
Был вскоре семьями замят.
Как ни хотелось бедной маме
Дитя свое предостеречь,
Была не в силах уберечь
От артистических компаний
Свою любимую Сабину.
И ночью белой, ночью длинной
Был мост Дворцовый разведенный,
Нева, шампанское, простор,
И теплый ветер. И влюбленный
Лет сорока пяти лифтер
Игравший звучно на гитаре
Вдруг, в страстном, пламенном угаре
Сабине посвятил стихи.
Он не был ни большим поэтом,
Ни музыкантом. Но! Тем летом
Вдруг поскучнели мужики
И занялись кто чем. Кто - домом,
Кто, тупо, - бегом по утрам,
Кто - мелким делом. Всем знакомым
Вдруг статло не до томных дам.
Цветы? Все бегают посменно.
Стихи? Забыли как читать.
....Нельзя никак одновременно
Его любить и презирать.
Ну что ж. Ведь он еще не старый,
И счастье, что лифтер с гитарой,
А не какой-нибудь амбал
Что из Крестов вчера сбежал.
Гражданский брак. Таксомотора
Рывок. Контора как контора,
Но в Питере особый мир.
Дворцов там больше, чем квартир.
А зал и впря



Содержание раздела