Романов Пантелеймон Сергеевич - Хороший Комитет
Пантелеймон Сергеевич Романов
Хороший комитет
Эпоха 1917 г.
Всяких мешков и сундуков было столько, что ими заставили все углы и
проходы в вагоне.
Маленький веснушчатый солдатик едва втащил свой пятый мешок. От напряжения
и возни у него оторвался сзади хлястик, и шинель распустилась балахоном.
- Мобилизуетесь?-спросил его солдат в стеганой ватной куртке с
тесемочками.
- Да, с фронту,-отвечал солдатик, вытирая руки о штаны.
- Я уж по вещам вижу.
- Все руки, нечистый их возьми, оттянул.
- Не дай бог, сам возил, знаю. А помногу досталось?
- Да вот все тут. Да еще раньше домой свез почесть столько же.
- Пудов десять будет,-сказал третий, высокий солдат, свертывавший
папироску, бегло взглянув на вещи.-Через комитет делили?
- Через комитет.
- О!.. Значит, хороший комитет. А в других местах едут безо всего. Смену
белья дали да шинелишку с сапогами, и буде.
- Это верно,- сказал голос с полки,- у нас в полку тоже так-то, ничем не
дали попользоваться; только что сами раньше ухватили, то и есть.
Все оглянулись на голос.
-Очень просто...
- Нет, наш комитет хороший,-сказал владелец мешков,- у нас почесть все
поровну. Одного сахару пришлось по пуду на человека.
- По пуду!..
- Да... а какие раньше еще ухватили, когда не знали, что дележка будет, и
думали, что все в казну отойдет. Шинели по три штуки, консервы эти, уздечки,
седла, ну,- словом сказать,- все, что на себе унесть можно. А что тяжелое - на
месте распродали: повозки, лошадей там...
- Поровну тоже?
- А как же!
- Хороший комитет,- сказали в один голос несколько слушателей, не
принимавших до того участия в разговоре. - Это редкость.
- Обиды, можно сказать, не было,-сказал солдатик скромно и, загнув руки за
спину, стал прикреплять сзади хлястик, весь сморщившись от напряжения, в то
время как слушатели молча смотрели на него и ждали, не скажет ли он еще
чего-нибудь.
- А вот у нас комитет - так собачий был!..-сказал голос с полки,- ничего
не дали. До какого паскудства дело доходило: белье, скажем, сносилось, приноси
старое, тогда получишь новое.
- Последнюю рубаху дерут.
- А отчего у вас комитет собачий был,- спросил солдат в стеганой куртке,-
ты не знаешь?
- Ась?..
- Отчего, говорю, комитет собачий у вас был? - повторил солдат в стеганой
куртке, прибавив голоса.
- Отчего? Кто ж его знает отчего.
- То-то вот... Оттого, что у самих мозги курьи. Сами же выбирали, а вышел
- собачий. У нас тоже заикнулись было: "Не позволим, расхищение достояния",
так на другой же день слетели, новых выбрали.
- Вот так не позволили!..
- Это тоже глядя по фронту: на одном хорошо было, а на другом беспорядок,-
не хуже северного. Там дюже плохо было.
Поезд остановился у станции. Окно спустили и высунулись. Напротив стоял
товарный поезд, очевидно только что подошедший. Из отодвинутой широкой двери
поспешно вылезали солдаты и спускали на платформу вещи.
- Ну, у этих не жирно, мешочек-другой и - обчелся. Должно, с северного,-
сказал солдат, куривший папироску и, по-видимому, знавший все порядки.
- С какого фронту?..- спросил солдатик с оторвавшимся хлястиком,
высунувшись в окно.
- С северного... - ответил угрюмо солдат, вытаскивавший мешок из вагона.
- Ну вот, я говорил, что с северного. На северном совсем, можно сказать,
мало взяли.
- Врасплох захватили?..
- Да. Да и порядку настоящего не было. Зато западных сразу узнаешь.
- Нет, наш комитет, можно сказать, на диво,- как только стали доходить
слухи, так комитет прямо вынес решение...
- То-то, вот какие пони
